Мстислав Чернов о фильме "2000 метров до Андреевки"

Год работы, более ста часов отснятого материала, болезненные истории и героизм, который невозможно забыть. Фильм "2000 метров до Андреевки" рассказывает не только о войне — это о людях, которые взяли в руки оружие, чтобы защитить свой дом.

Журналистка Novyny.LIVE Дарья Нефёдова эксклюзивно пообщалась с оскароносным режиссёром Мстиславом Черновым.

— Мстислав, будете ли вы подавать и в этом году свою ленту на "Оскар"?

— Украинский Оскаровский комитет опубликовал список фильмов, которые подались, чтобы представлять Украину в категории "International Film". Все фильмы, которые прислали — все очень важные, все достойны представлять Украину. Не от меня, конечно, зависит, а от оскара́вского комитета, кто именно будет представлять Украину в этом году. И я всем желаю успеха. Мы, если нам выпадет честь представлять Украину, думаю, сможем сделать это достойно, мы уже понимаем, как это делать. У нас есть ресурс, и мы готовы.

Для украинской документалистики это золотой год. Это новая волна украинской документалистики. И мне кажется, что во время войны важно, чтобы именно документальные фильмы представляли Украину. Ещё мы будем, конечно, бороться и в категории "Лучший документальный фильм". Мы уже квалифицировались на эту категорию, мы выиграли фестиваль "Docudays UA", что даёт нам возможность подаваться и соревноваться и в этой категории.

Это тяжёлая и кропотливая работа — не меньше, чем снять фильм. Потому что это постоянные поездки, представления публике, экспертам, постоянные показы. Но именно сейчас это даёт возможность представить не только ленту, но и нашу страну, её культуру, общество. Ведь "2000 метров до Андреевки" — это не просто фильм о войне. Это история об украинских гражданских, которые взяли в руки оружие, чтобы защитить свой дом.

Когда я приезжаю в Америку, я вижу, что такие фильмы сейчас крайне нужны. Для многих в Америке и Европе эта война выглядит как геополитический конфликт. Они слышат о ней только от политиков, поэтому кажется, что речь идёт о борьбе за зоны влияния, о НАТО или глобальных интересах.

Но на самом деле это вторжение в наш дом, в частную собственность, в нашу жизнь. И когда я объясняю американцам: "Представьте, что у вас есть дом. И вдруг приходит ваш сосед — жестокий убийца — и вламывается в дом, пытаясь уничтожить вашу семью. Что вы сделаете? Вы будете защищать свой дом". Когда они слышат это сравнение, начинают понимать, что эта война — не о политике, а о жизни людей. И тогда им проще понять, почему нужно поддерживать Украину, почему украинцам нужно не только сочувствовать, но и помогать.

— Сколько времени занял монтаж фильма?

— Год. Работа над таким материалом чрезвычайно сложна, и не все материалы у нас были сразу. Это больше 100 часов материалов. Иногда нужно выйти из монтажной на минуту, час или день, просто чтобы перевести дух. Потому что, просматривая эти кадры, начинаешь представлять себя на месте героев. И если это так влияет только на экране — представьте, как это чувствуют те, кто пережил всё на самом деле.

И именно это и есть самым сложным. Как передать настоящий, болезненный и одновременно героический опыт военных на поле боя так, чтобы это не казалось какой-то игрой или боевиком. Нужно тонко чувствовать материал. И Мишель Майстер, монтажёрка этого фильма, которая со мной монтировала и "20 дней в Мариуполе", — она это сделала. И именно на это у нас ушёл год — чтобы просто почувствовать материал, чтобы перенести зрителя в память военных, которые были там, на поле боя.

К сожалению, многие из наших героев погибли, защищая через полгода уже Авдеевку. И это тоже изменило фильм, это изменило нарратив, это изменило то, о чём именно этот фильм. Он стал больше о памяти, не только о героическом освобождении Андреевки, но ещё и о памяти тех, кто отдал свою жизнь.

— Какая сцена фильма стала для вас самой запоминающейся?

— Я просто напомню, что весь фильм построен вокруг одной посадки. Всё, что мы видим в фильме, происходит в одной небольшой посадке, зажатой между заминированными полями. Её длина — 2000 метров. Поэтому он так и называется, "2000 метров до Андреевки".

В конце этой посадки стоит село Андреевка, которое 3-я штурмовая бригада пытается освободить. И это тяжёлая задача, она занимает несколько месяцев, и мы путешествуем вместе с этой бригадой. Мы идём рядом с этими военными, мы видим их, эти бои с камер нашлемных. Потом мы видим, как знаменосец Федя несёт флаг уже в освобождённую Андреевку. И проживаем эти три месяца вместе с ними.

Поэтому на протяжении фильма мы видим разные бои. Бои, которые всё ближе и ближе происходят к Андреевке. Для меня, наверное, самый эмоциональный бой, который мы нашли уже в архивах, он случился ещё до того, как мы пришли и начали снимать. Это был бой, который открывает фильм — десятиминутная сцена, абсолютно невероятная, снятая бойцом по имени Пиро.

И он был настолько драматичен, настолько болезненный, настолько он отражал реальность, через которую проходят украинские военные, и настолько эта реальность похожа на то, через что проходили военные во время Первой и Второй мировых войн. Настолько — я боюсь этого слова, потому что это не кино, а документалистика — но он настолько кинематографичен, что когда критики о нём говорят, они видят в нём напоминание о больших голливудских фильмах как "Спасти рядового Райана" или "1917".

— Ваши несколько слов украинскому народу, пожелания. Что бы вы хотели сказать?

— Хочу рассказать о том, что говорил Федя, главный герой "2000 метров до Андреевки", когда мы с ним встретились. Мы с ним, конечно, говорили о политике, о том, что происходит сейчас в мире, в переговорах, в политике. И он сказал, что в это время, когда мы не знаем, кто наши друзья, кто наши враги, в это время, когда политика идёт своим путём, наконец стало понятно, что единственные, на кого мы можем положиться — это мы сами.

И тот человек, который стоит рядом с тобой, тот человек, который поддерживает тебя в тылу, то есть мы, наше общество, мы все поодиночке ничего не можем. Но вместе, как раз вместе, мы можем выстоять, независимо от того, поддерживает ли нас кто-то в мире или нет.

Только наше общество может выстоять и продолжить строить государственность. Это стало тем, что поддерживает меня. У меня давно уже нет сил продолжать идти, но именно потому, что вокруг меня фантастические, смелые люди, которые продолжают бороться, я тоже имею силы это делать.